Влад Замфир рассказал о переходе на Proof-of-Stake и других вызовах Ethereum
Влад Замфир, исследователь и разработчик Ethereum Foundation, недавно посетил Одессу, где принял участие в Blockchain Incredible Party (BIP 001), которую уже в третий раз в этом городе на берегу Черного моря провела компания Distributed Lab.
После конференции Замфир также выступил на Ethereum Meetup в одесском Terminal 42, рассказав о различных аспектах этой популярной платформы. Несмотря на жесткий график, Влад нашел время пообщаться с редакцией ForkLog и поделился своим мнением о нынешнем состоянии дел в Ethereum, а также рассказал о том, каким он видит будущее системы.
ForkLog: Влад, привет! Сообщество хочет знать, что происходит сегодня в Ethereum, каких можно ждать инноваций и других прорывных идей.
Влад Замфир: Исследования идут постоянно, и я думаю, можно ожидать определенных инноваций в том, что касается разработок и других составляющих нашей работы. Я имею в виду протоколы консенсуса, Proof-of-Stake и шардинг. Что касается протоколов консенсуса и Proof-of-Stake, именно в этом направлении был сделан особенно значительный вклад.
FL: Давай остановимся более подробно на Proof-of-Stake.
В.З.: В целом, Proof-of-Stake не занимает какого-то особенного места среди всех остальных наших проектов. Мы фокусируемся на таких вопросах, как криптоэкономика, т.е. использование механизмов стимулирования для обеспечения безопасности распределенных систем. Мы действительно уделяем много внимания и времени безопасности нашей системы.
Мы берем за основу то положение, согласно которому всеми нодами управляют рациональные игроки, они отвечают на предлагаемые стимулы и оправдывают наши ожидания. Тем не менее мы стремимся к тому, чтобы сделать максимально сложной задачу по стимулированию других участников на подрыв гарантий нашего протокола.
К примеру, для нас большим вызовом является Long-Range-Attack. То же самое можно сказать и о так называемой атаке Nothing-at-Stake – если пользователь ничего не теряет, участвуя в подписании форков, у него есть определенный стимул голосовать за другой протокол. По этой причине мы в качестве основного механизма используем гарантийный депозит и не доверяем пользователям без такого депозита.
Таким образом, я бы сказал, что мы ведем большую работу в направлении экономического стимулирования. Мы должны каким-то образом понять, кто голосовал за протокол, а кто нет. Если такое голосование было, мы должны каким-то образом наказать участника, и поэтому мы изымаем его гарантийный депозит. Если же мы не можем с точностью сказать, кто принимал участие в голосовании, мы в любом случае должны установить круг причастных и принять к ним меры экономического характера.
В этом отношении у нас достаточно жесткий подход – механизм гарантийных депозитов дает нам действительно высокий уровень экономической прочности.
Также, говоря о Proof-of-Stake, еще одним ключевым вопросом, на котором я фокусируюсь, является обеспечение отсутствия обмена информацией между картелями. Наша задача состоит в том, чтобы продемонстрировать, что каждая из наших гарантий протокола имеет определенную экономическую безопасность, и что попытки их подорвать будут стоить очень больших денег. Впрочем, все это применимо к любой другой распределенной системе.
FL: В последние несколько месяцев можно было услышать целый ряд противоречащих друг другу заявлений относительно временных рамок перехода Ethereum на алгоритм Proof-of-Stake. Можешь сказать точнее, когда это произойдет?
В.З.: Это не будет какой-то переход в один момент, все будет происходить поэтапно. Если говорить точнее, то первый этап будет развернут в течение года. Это практически гарантированно.
FL: Но пока Ethereum остается на алгоритме Proof-of-Work?
В.З.: Да, мы перейдем на Proof-of-Stake тогда, когда будем к этому готовы. Это означает, что у нас должна быть готова соответствующая имплементация и достаточный уровень информированности сообщества.
FL: Сделает ли Ethereum сильнее отказ от алгоритма Proof-of-Work?
В.З.: Абсолютно, и тому есть много причин. Одна из очевидных вещей – это окончательность транзакций, другая – возможность призвать к ответу картели, что, например, невозможно сделать сейчас при алгоритме Proof-of-Work. Все это позволяет нам сделать систему по-настоящему устойчивой по отношению к внутренним договоренностям между обладателями большого количества монет – у нас появляется возможность, что называется, «взять их за яйца», наблюдать за ними и обеспечить их правильное поведение в рамках протокола.
Также я бы отметил, что Proof-of-Stake предлагает более предсказуемое время создания блока и более низкую стоимость консенсуса. В целом, можно говорить о большом количестве преимуществ, именно поэтому мы и хотим перевести Ethereum на Proof-of-Stake.
FL: В последнее время многие пользователи жаловались на слишком высокие комиссии при осуществлении транзакций, особенно когда речь заходит об участии в различных ICO и краудсейлах.
В.З.: Я не могу обещать, что транзакционные комиссии станут меньше. Но вот прибыль майнеров совершенно точно сократится.
FL: Не так давно все мы стали свидетелями того, как сеть Ethereum фактически «легла» во время краудсейла проекта Status, не справляясь с большим числом транзакций. Как разработчики Ethereum планируют решать этот вопрос?
В.З.: Мы, безусловно, изучаем такие ситуации, но это все же больше относится к вопросу масштабирования сети. Я бы даже сказал, что еще больше это касается шардинга, который возглавляет список наших приоритетов. Например, нам нужен шардинг серверного файла, и это вопрос, который не терпит промедлений.
Справка ForkLog: для решения проблемы масштабирования смарт-контрактов в сети Ethereum предполагается использовать так называемый «шардинг». Шардинг предусматривает отказ от полных нод, которые должны хранить информацию о полном состоянии сети и каждой транзакции, которая происходит на блокчейне. Вместо этого, каждая нода хранит некоторое подмножество этой информации и подтверждает только транзакции, касающиеся этого подмножества.
В то же время я не могу расценивать использование Ethereum как угрозу Ethereum. Скорее, я вижу в этом серьезное неудобство для пользователей, которые вынуждены подолгу ждать подтверждения транзакций или платить больше. В любом случае, безопасность протокола все эти многочисленные ICO подорвать не могут.
FL: Скоро будет ровно год с момента первого хардфорка Ethereum, которому, как все помнят, предшествовал коллапс The DAO. Оценивая ситуацию сегодня, было ли это решение правильным?
В.З.: Абсолютно. Я был убежден в правильности хардфорка тогда, а сегодня я убежден в этом еще больше. Это был очень большой шаг во многих отношениях. Например, и это мы осознали уже год спустя, благодаря тому хардфорку идея разделения моне больше не является чем-то неизвестным. Несмотря на все разногласия и раскол среди части сообщества, сегодня мы знаем, что это возможно.
Кроме того, сегодня мы также можем наблюдать значительное разнообразие клиентов. Часть из них была против хардфорка и разделения сети, другие хотели ровно обратного.
Но, что более важно и что меня по-настоящему радует, это то, что тот хардфорк продемонстрировал, что сообщество способно и готово взять ответственность за то, что происходит. Это действительно очень важно.
FL: Если говорить о среднесрочном будущем Ethereum, каким его видишь ты? Чего могут ждать пользователи, например, к 2020 году?
ВЗ: Для меня самое главное – это технические инновации. Это то, на чем сосредоточено мое внимание. Но в целом я хотел бы видеть Ethereum как масштабируемую среду для создания приложений, которой пользовалось бы действительно большое количество людей.
Беседовал Andrew Asmakov
